Наверх
EВГЕНИЯ, 40 - 26 февраля 2010 11:56
ТРИ ЖЕЛАНИЯ (сказка для взрослых)
Выходной клонился к вечеру. Она вяло валялась на тахте и переключала пультом дистанционного управления каналы телевизора. Еще один день бессмысленной и тоскливой жизни... Она задумчиво посмотрела на пальцы с обкусанными ногтями и, вздохнув, побрела к холодильнику. Не глядя, вытащила кастрюлю с холодной едой, нащупала на столе вилку, и, вернувшись на тахту, принялась поглощать безвкусное варево... Промелькнувшая было мысль о диете утонула под тяжестью беспорядочной шелухи, которую извергал затуманенный мозг. Ничто ее не радовало: ни стремительно наступавшая весна, ни не менее стремительно приближающийся день рождения, ни свежекупленный альбом одной из любимых рок-групп... Хотя...
Она встрепенулась, и осмысленность на мгновение появилась во взгляде. Безжалостно оборванное бормотание ТВ уступило место энергичным аккордам группы “Ва-банк”:
... сам себе остров, и сам себе тень,
сам себе парадоксальная смерть...
Сигаретный дым заполнил малометражную комнатенку, зависая стереофантастическими изгибами где-то на уровне запыленной люстры. “Нужно что-то делать...” — прорвалось сквозь киселеподобные мысли. “Хоть какие-то эмоции у меня должны сохраниться? Боль, страх, агрессия на худой конец?.. Только не это пугающее безразличие...” Она подумала о смерти, но обычной тоски не почувствовала.
Перевернулась на живот и попыталась заплакать, но из этого ничего не вышло: глаза остались сухими. Неожиданно холод заполз под подол мужской рубашки цвета хаки, давно и надежно служащей ей неким подобием домашнего халата. За окном легкие сумерки уже вступали в свои законные права, и крутобокая луна напоминала о приближающемся полнолунии...
То ли от душевного дискомфорта, то ли от съеденной пищи слегка подташнивало... Навязчивый запах сирени уже который день преследовал ее, наверное, с того самого утра, когда вместе с первым рассветным лучом, пробившимся через полинявшую занавеску, ее посетило новое жуткое ощущение. Ощущение того, что ей все надоело, что ей безумно скучно, и что теперь все, что бы она не сделала, будет обречено на неудачу... Последнее она почувствовала особенно сильно. Поверила не сразу, пыталась сопротивляться, подходить к своему странному состоянию с точки зрения здравого смысла и элементарной логики, но... Неумолимое колесо завертелось, увлекая за собой все новые и новые уголки ее жизни. Сплошная череда неудач, к тому же апатия и скука захлестнули с головой, и как апогей — нынешняя суббота...
Таинственный блеск луны завораживал, погружая ее в пучину бессознательно-подсознательного...
... Дребезжащий звонок ворвался в ее мысли неожиданной резкой трелью. Сердце тревожно забилось, ей стало страшно, просто так, как нечто необъяснимое, но само собой разумеющееся.
Натянув старые вытертые джинсы, она поплелась к двери: гости на сегодня не планировались, ей было совершенно не до гостей. Как обычно, не удосужившись поглядеть в “глазок”, она с полминуты повозилась с вечно заедающим замком. Когда же дверь, наконец, была открыта, на пороге она увидела совершенно незнакомого молодого человека, который неуверенно переминался с ноги на ногу и, похоже, не знал что сказать. Высокий, ладно сложенный, сравнительно интеллигентного вида: в очках, но без галстука. Она незаметно для себя оценила не явно бросающийся в глаза лоск и легкую небрежность странного посетителя.
Совсем не удивившись — очередной признак депрессии, она представилась:
— Я — Соня. Вы ко мне?
Молодой, по ее понятиям, человек (на вид что-то около тридцати лет) кивнул и улыбнулся. Улыбка ему явно шла.
Соня шире открыла дверь, не то приглашая войти, не то просто так из вежливости.
— Чай будешь? — меланхолично спросила она, не утруждая себя ненужными размышлениями об участившихся случаях квартирных краж. Красть у нее было нечего.
— Буду, — подал-таки голос незнакомец, уже проходя в квартиру вслед за странной хозяйкой.
Сняв в прихожей плащ, он оказался в белом пушистом свитере: “Личная трагедия ангорских кроликов”, — про себя дала определение она и вошла в кухню, бросив через плечо:
— Умывальник слева. Полотенце — любое.
Пока она заваривала чай, из ванной раздавался плеск воды. Гость опустился на табуретку. В ожидании начала беседы она без интереса рассматривала свалившегося на ее больную голову визитера. Тот был объективно красив, можно было бы и влюбиться, да только появился он не ко времени: сегодня лирические порывы обходили ее стороной.
— Ну и ?.. — спросила она, щелкая зажигалкой и глубоко затягиваясь очередной порцией никотина. — Чем обязана?
Он поймал ее взгляд и с трудом выговорил:
— У меня к Вам...
— К тебе, — поправила она, задумчиво размешивая сахар.
— К тебе, — продолжил собеседник. — У меня к тебе важное предложение.
Она на мгновение даже удивилась, но потом пожала плечами, не прокомментировав двусмысленную реплику.
— Я хочу выполнить три твоих желания, — продолжение было достойно кисти великих мастеров.
(продолжение в коментах)
Выходной клонился к вечеру. Она вяло валялась на тахте и переключала пультом дистанционного управления каналы телевизора. Еще один день бессмысленной и тоскливой жизни... Она задумчиво посмотрела на пальцы с обкусанными ногтями и, вздохнув, побрела к холодильнику. Не глядя, вытащила кастрюлю с холодной едой, нащупала на столе вилку, и, вернувшись на тахту, принялась поглощать безвкусное варево... Промелькнувшая было мысль о диете утонула под тяжестью беспорядочной шелухи, которую извергал затуманенный мозг. Ничто ее не радовало: ни стремительно наступавшая весна, ни не менее стремительно приближающийся день рождения, ни свежекупленный альбом одной из любимых рок-групп... Хотя...
Она встрепенулась, и осмысленность на мгновение появилась во взгляде. Безжалостно оборванное бормотание ТВ уступило место энергичным аккордам группы “Ва-банк”:
... сам себе остров, и сам себе тень,
сам себе парадоксальная смерть...
Сигаретный дым заполнил малометражную комнатенку, зависая стереофантастическими изгибами где-то на уровне запыленной люстры. “Нужно что-то делать...” — прорвалось сквозь киселеподобные мысли. “Хоть какие-то эмоции у меня должны сохраниться? Боль, страх, агрессия на худой конец?.. Только не это пугающее безразличие...” Она подумала о смерти, но обычной тоски не почувствовала.
Перевернулась на живот и попыталась заплакать, но из этого ничего не вышло: глаза остались сухими. Неожиданно холод заполз под подол мужской рубашки цвета хаки, давно и надежно служащей ей неким подобием домашнего халата. За окном легкие сумерки уже вступали в свои законные права, и крутобокая луна напоминала о приближающемся полнолунии...
То ли от душевного дискомфорта, то ли от съеденной пищи слегка подташнивало... Навязчивый запах сирени уже который день преследовал ее, наверное, с того самого утра, когда вместе с первым рассветным лучом, пробившимся через полинявшую занавеску, ее посетило новое жуткое ощущение. Ощущение того, что ей все надоело, что ей безумно скучно, и что теперь все, что бы она не сделала, будет обречено на неудачу... Последнее она почувствовала особенно сильно. Поверила не сразу, пыталась сопротивляться, подходить к своему странному состоянию с точки зрения здравого смысла и элементарной логики, но... Неумолимое колесо завертелось, увлекая за собой все новые и новые уголки ее жизни. Сплошная череда неудач, к тому же апатия и скука захлестнули с головой, и как апогей — нынешняя суббота...
Таинственный блеск луны завораживал, погружая ее в пучину бессознательно-подсознательного...
... Дребезжащий звонок ворвался в ее мысли неожиданной резкой трелью. Сердце тревожно забилось, ей стало страшно, просто так, как нечто необъяснимое, но само собой разумеющееся.
Натянув старые вытертые джинсы, она поплелась к двери: гости на сегодня не планировались, ей было совершенно не до гостей. Как обычно, не удосужившись поглядеть в “глазок”, она с полминуты повозилась с вечно заедающим замком. Когда же дверь, наконец, была открыта, на пороге она увидела совершенно незнакомого молодого человека, который неуверенно переминался с ноги на ногу и, похоже, не знал что сказать. Высокий, ладно сложенный, сравнительно интеллигентного вида: в очках, но без галстука. Она незаметно для себя оценила не явно бросающийся в глаза лоск и легкую небрежность странного посетителя.
Совсем не удивившись — очередной признак депрессии, она представилась:
— Я — Соня. Вы ко мне?
Молодой, по ее понятиям, человек (на вид что-то около тридцати лет) кивнул и улыбнулся. Улыбка ему явно шла.
Соня шире открыла дверь, не то приглашая войти, не то просто так из вежливости.
— Чай будешь? — меланхолично спросила она, не утруждая себя ненужными размышлениями об участившихся случаях квартирных краж. Красть у нее было нечего.
— Буду, — подал-таки голос незнакомец, уже проходя в квартиру вслед за странной хозяйкой.
Сняв в прихожей плащ, он оказался в белом пушистом свитере: “Личная трагедия ангорских кроликов”, — про себя дала определение она и вошла в кухню, бросив через плечо:
— Умывальник слева. Полотенце — любое.
Пока она заваривала чай, из ванной раздавался плеск воды. Гость опустился на табуретку. В ожидании начала беседы она без интереса рассматривала свалившегося на ее больную голову визитера. Тот был объективно красив, можно было бы и влюбиться, да только появился он не ко времени: сегодня лирические порывы обходили ее стороной.
— Ну и ?.. — спросила она, щелкая зажигалкой и глубоко затягиваясь очередной порцией никотина. — Чем обязана?
Он поймал ее взгляд и с трудом выговорил:
— У меня к Вам...
— К тебе, — поправила она, задумчиво размешивая сахар.
— К тебе, — продолжил собеседник. — У меня к тебе важное предложение.
Она на мгновение даже удивилась, но потом пожала плечами, не прокомментировав двусмысленную реплику.
— Я хочу выполнить три твоих желания, — продолжение было достойно кисти великих мастеров.
(продолжение в коментах)
Добавить комментарий
Комментарии: 0
