Мама наотрез отказалась говорить о войне. Состояние моих пяток для нее намного важнее.
- Я не хочу о плохом. Я хочу о хорошем. Ты собралась наконец сделать педикюр?
- Но мама...
- Все неприятности меня интересуют постольку, поскольку они происходят в пределах моей собственной квартиры, - отрезала она. - Мне 65 лет, я имею право думать о бомбежках тогда, когда слышу их. Война все время где-нибудь идет, каждый день где-нибудь обязательно гибнут люди. Какая разница, в Южной Осетии или в Африке?
Почему ты не переживаешь за Африку? Там черт-те что творится много лет подряд, и тебе это не портит аппетит, не так ли?
Вот черт, подумала я.
- Меня все-таки интересует насчет педикюра, - продолжала она после некоторой паузы более мирно.
- Ты знаешь, я в этот раз сама справилась, - попыталась оправдаться я.
- И напрасно. Я не для того тебе превосходного специалиста доставала, чтобы ты манкировала. Позвони и запишись.
Маму все еще преследуют миражи дефицита. Придется сводить ее в японский ресторан, а то она долго мне не простит, что я прохлопала ее превосходного специалиста, глядя в телевизор.
И она, конечно, права насчет Африки. Почему я не нервничаю?..