Monty_jo, 41 - 27 декабря 2007 20:19

Мы живем в мире уродов... Никогда не задумывались над этим? Нас окружают одни придурки...и мы сами такие же. Кто может сказать о себе - я нормальный и у меня нет никаких сумашествий?
Человек катастрофически не хочет вписываться в шкалу моральных ценностей, придуманную для него философией, культурой, искусством. Это страшно угнетает.
Но мы же умные, мы даем себе и другим поблажки: моральное уродство детей вызывает умиление и смех взрослых. Да, убить голубя или поджечь на сковородке бабочку, привязать к хвосту кота жестянку или порезать любимое мамино платье – это всего лишь невинные шалости. Что уж говорить о гадостях, которые чадо делает легко и весело – это прощается.
Каждый был ребенком и помнит, что плохие поступки совершаются сознательно.
Но ребенок познает мир, мир уродов, в котором ему предстоит жить, и взрослые его за это прощают.
Уродство подростков страшней, во всяком случае последствия серьезней. Грубость, максимализм. Подросток идет наперекор миру уродов или добровольно принимает его правила. Но это не выбор, а только способ проявления своего внутреннего уродства.
Кто-то начинает в этом возрасте познавать все прелести недозволенной жизни: алкоголь, сигареты, секс. Или наоборот - окунается в учебу с головой и свысока смотрит на тех, кто «опустился». В этом возрасте всё становится на свои места, и дальше по жизни ты идешь похуистом или праведником. И если ты не сделал ничего противоречащего законодательству, твое поведение спишут на возраст и гормоны. Конечно, а куда деваться, ты же нужен этому миру именно таким. От тебя и ждут что ты станешь уродом. Всё идет по негласным правилам.
И вот ты уже взрослый, созревший придурок, на счету которого энная сумма паскудных поступков. Теперь наступает время осуществления фантазий. Ты можешь себе позволить быть уродом. Например, бить жену и детей, можешь продолжать писать в ванной, можешь врать и подводить других, орать и называть всех вокруг уродами (тем более, ты-то знаешь, что это истинная правда), можешь пить, изменять, нажираться вусмерть, а потом идти и вставлять два пальца в рот. И можешь с полным правом жалеть себя за это – если для всего этого придуманы медицинские термины, значит таких как ты миллионы. Можешь быть черствым, посылать, кидать на деньги, быть жадным. Можешь быть нудным, нахальным, можешь оскорблять других и пукать в лифте. Можешь пойти в бассейн с грибком на ногтях, не разговаривать годами с родственниками, выгнать мать из квартиры, а можешь закрыть ребенка в кладовке, можешь сплетничать, сидеть на диете и ненавидеть толстых и худых – одних за то, что они хуже тебя, других за то что лучше, но всё равно хуже. Можешь звонить и класть трубку, можешь валяться на диване целый день, сплетничать, красть, быть самовлюбленным, унижать других, и считать себя самым лучшим и добрым, не смотря ни на что. На это у тебя есть время, деньги и сила, которую тебе дает возраст.
Ты снисходительно смотришь на детей и подростков – эти маленькие уроды своими действиями доказывают, что ты не один такой и от этого становится легче – как же их не простить за это. Ну конечно, предварительно пожурив, потому что хоть ты и урод, ты в жизни в этом не признаешься! Как и остальные взрослые.
Старость - время, когда вое уродство уже можно не скрывать. Потому что тебе простят. Старость всё списывает. Ты готовишься покинуть этот мир. И если ты не законченный урод, а бываешь им время от времени, тебя начинают посещать мысли о очищении. Тут можно было вести себя так, потому что все такие же, а вот там, куда ты попадешь, могут быть другие правила. Ты этого точно не знаешь, но об этом говорят в книгах, в кино, по телевизору. Там должны быть все добрые, терпеливые. А тебе за всю жизнь так надоело быть уродом! что ты начинаешь верить и стараешься хоть к концу жизни стать другим.
Отдельная история с теми, кто заслужил в этом мире какие-то привилегии – деньгами, красотой, умом, достижениями или тем, что мы их любим. Их уродство называется скромно чудачеством. Так вот.
Я тоже моральный урод. Но хочу чтобы рядом со мной был нормальный человек. Мне хочется верить, что такие еще есть. Только я не достоин нормального, пока я такой больной. Чтобы его заслужить, мне надо стать таким, какой я уже есть в своих мыслях. Такой, какой я должен стать в этом мире уродов. Уверен, каждый хоть когда-нибудь думал об этом, а потом о том, что быть нормальным можно только вне общества, за его пределами. Святым быть просто, когда живешь на небесах, наверно там и существует счастье.

• 
• 
•