Наталья , 57 - 12 июня 2014 21:55

Ранее утро. 8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте я оделся и тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, никаких роз, только весенние цветы праздник же весенний. Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы. - А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер. - А ты сынок подожди, она отошла ненадолго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины: дочка и жена. Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия отутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и отутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, несмотря ни на что. Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета, но он стоял на ветру и ждал... Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, а просто измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности. К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом подошел к ней, я остался чуть позади. - Хозяюшка.. милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы, дрожащими от холода губами спросил дед. - Так, а ну вали отсюдова алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то.. прорычала продавщица на деда. - Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку.. сколько она стоит?- тихо спросил дед. Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы. - Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдова, - рыкнула продавщица. - Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, также тихо сказал дед. - Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ехидной ухмылкой сказала продавщица. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю. - Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед. Я видел его глаза. До сих пор, я никогда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру. - На три тебе найти, алкаш, га-га-га, щас я тебе найду, уже прогорлопанила продавщица. Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась. - На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га-га-га-га, - дико захохотала эта дура. В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине. Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю. На руку деда упала слеза. Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал. - Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? - начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала. - Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку. - Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, еле слышно, но очень понятно прошипел я. - Э... а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица. - Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!? - Наверное 50 гривен, сказала продавщица. Все это время, дед непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я. Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал. У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку. - Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку. Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. - Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене негоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы.. они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах. Я буквально силой впихнул деду мимозы, вино и торт и, вытирая глаза сделал шаг к выходу. - Мы..мы..45 лет вместе.. она заболела.. я не мог, ее оставить сегодня без подарка, тихо сказал дед, спасибо тебе. Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...

• 
• 
•